Философия Кунг-фу: "Человек Кунг-фу пользуется своим мозгом как зеркалом - ничего не задерживает и не от чего не отказывается; он получает, но не хранит. Пусть мозг думает, о чем ему хочется без вмешательства думающего и его "эго". Пока мозг думает о чем ему хочется - нет абсолютно никаких усилий для сохранения непринужденности, а отсутствие таких усилий и есть, собственно говоря, исчезновение самого думающего".
Брюс Ли.
Революция в Кунг-фу
Согласно переводу Кунг-фу значит: завершение, искусство, мастерское совершенство в одном или многих искусствах. Мастер Кунг-фу должен владеть философией, быть способным алхимиком, знакомым с практической медициной, хорошим музыкантом, начитанным в поэзии и в прозе, и наконец, он должен уметь защитить от нападения себя и других. Считать, что совершенство человека в искусстве боя есть конечная цель, - значит: не видеть настоящей цели и рассматривать природу Кунг-фу в ложном свете.
Правда, человек животное агрессивное, грубое; сила тела производит на него зачастую гораздо больше впечатления, чем пафос муз, и отсюда - бойцовское лицо Кунг-фу затмило все остальные его лица.
Однако природа Кунг-фу требует от опытного практика гораздо большего, чем просто быстрые рефлексы и эффективные мускулы. Брюс Ли, говоря о том, что искусства боя близки к самопознанию, перекликается с комментариями Лао-Цзе: "Искусный боец наносит решающий удар и останавливается. Он не продолжает атаки, чтобы утвердить свое мастерство. Он нанесет удар, но будет зорко следить за тем, чтобы не стать тщеславным и наглым благодаря своему успеху. Он ударяет по необходимости, а не из желания взять вверх".
Другими словами, для совершенствования в искусстве Кунг-фу необходимы скромность, сдержанность и все те добродетели, которые дает истинная культура. Стать компетентным художником боя без них невозможно.
Существует две широких философии Кунг-фу, две различные "школы", обычно называемые "жесткой, твердой" школой и "мягкой" школой: "внешней" и "внутренней" школами. Из каждой вытекает огромное множество подстилей - с собственной философией и собственной теорией.
Внешним стилям обучали сначала только в шаолиньском монастыре. Для подготовки тела к предварительным тренировкам в жестких стилях затрачивались целые месяцы, даже годы. Студенты часами стояли в напряженной "стойке всадника", постепенно опуская центр тяжести, то есть обучаясь стоять. Их учили развивать мистическое свойство - силу Чи (Ки).
Подобному могуществу нельзя научиться даже часами поднимая тяжести или занимаясь ежедневными тренировками в спортзале. Это наполовину духовные способности, их можно добиться медитацией и длительными раздумьями в сочетании с физическими тренировками. Джон Ф. Гилби в своей книге "Тайные искусства боя на земном шаре" рекомендует простейший способ накопления Чи.
Студент должен найти тихое уединенное место и поудобнее усесться.. Расслабившись, медленно вдыхать через нос, а выдыхать через рот. Затем спокойно закройте правое ухо левой ладонью. Упражнение длиться 15 минут и повторяется ежедневно. Именно так начинали изучение элементарных навыков Кунг-фу ученики-монахи. Но цель и происхождение различных стилей Кунг-фу, преподаваемых студентам высшей школы, тоже очень отличались друг от друга.
Пожалуй, самым известным был стиль "Богомола", разработанный, как гласит легенда, в средние века, воином по имени Вань-Линь, который хорошо владел мечом, но не сумел победить ни одного из шаолиньских монахов. Вань-Линь решил тогда воспользоваться словами поэта Чи Кан Го: "Отбросив чужое Учение, я выкую свою мудрость, мысли мои будут блуждать в Великой Пустыне - великом Ничто".
И вот, в буквальном смысле путешествуя в Великой Пустыне Центрального Китая, Линь заметил, как изящный маленький богомол сражается с гораздо большим, чем он сам, кузнечиком. Богомол вышел победителем, так как пользовался в бою своими клещеобразными передними ногами.
Линь стал ловить многих насекомых, заставляя их драться с различными врагами, изучал различные способы нападения, приспосабливал их методы к формам человеческого тела. Когда он вернулся в Шао-Линь, он уже мог победить каждого, кто пожелал бы принять бой и немедленно стал героем искусств боя, ибо, по словам Великого философа Чанг Чао, "Культурный человек, не закостеневший в своих обычаях, всегда обладает духом победителя". Тот же Чанг Чао сказал: "Маленькую несправедливость можно утопить в вине. Большую может исправить лишь меч". Развивая сравнения, некоторые бойцы создали "стиль пьяницы", эксцентрическую форму внешней школы искусств боя, где название говорит само за себя. Бойцы этого стиля шатаются, спотыкаются, падают; противник не может сконцентрироваться, так как их действия непредсказуемы. Стиль этот более эффективен, чем можно было бы предположить.
"Внутренняя" или "мягкая" школа философии искусств боя характеризуется большим применением Чи и меньшими затратами внешних усилий. Поэтому "мягкость" очень многих стилей "мягкой" школы часто подвергают критике (не только Ли, неуклонно требовавший практичности и эффективности). И действительно, многие из стилизованных Ката, в их медленном и мягком варианте были бы бесполезны, например, в уличном бою. Однако во "внутреннем" стиле есть и свои преимущества. "Мягкая" школа Кунг-фу, с ее подчеркиванием внутреннего спокойствия имела огромное медицинское значение; была чрезвычайно полезна для внутренних органов: желудка, половых, сердца, кровообращения и нервной системы.
Различные укрепляющие и важные для здоровья свойства, которые дали различные школы искусств боя, были в те времена чрезвычайно важны и неоднократно доказывали, как широки и многогранны функции и цели Кунг-фу.
Самые невероятные деяния, мистические, сверхчеловеческие достижения в области силы, сопротивляемости, быстроты и точности демонстрировали внутренние стили искусств боя. Если внешняя школа - школа силы, эффективности и быстроты, то внутренняя - школа тонкости и скрытой глубины.
По описанию известного мастера Вань-Чань-Ия: "Цель Таи-Чи - посвятить себя отказу от внешних проявлений. Многие считают это ошибкой, все равно, что упустить синицу в погоне за журавлем. Но не похоже ли такое отношение на ошибку в один дюйм при прицеливании, в результате которой "промазывают" на тысячу миль? Поэтому мудрый студент, изучая этот стиль, должен быть молчаливым и послушным". Тысячи и тысячи "мудрых студентов", следуя этому правилу, стали молчаливыми и послушными, в общем-то неплохими мастерами.
Нашелся только один человек, который не захотел стать таким же послушником. Это и был Брюс Ли.
Он просто отбросил это правила. Восставая против устоявшихся концепций, демонстрируя умение вести бой, Брюс лишь следовал уходящей далеко в прошлое традиции всех выдающихся, неортодоксальных бойцов. Правда, такой противоречивой и такой сильной личности, как он, не было на протяжении многих лет.
В единственной написанной им книге - "Тао-Джит-Кун-До", Ли объяснил, что его путь - не легчайший из способов. Бытует еще банальное предположение, поддерживаемое очень многими, что обнажение стилей до их единой, эффективной формы, то есть сущность Джит-Кун-До, явится быстрым и безболезненным путем к аккумулированию навыков, умений для боя. На самом деле, указывает Ли, его "форма без формы" есть наиболее возвышенное состояние, достичь которое можно только овладев целым рядом "более мелких" форм, каждая из которых сама по себе является завершением.
Кроме всего прочего, Джет-Кун-До требует от человека, который им занимается, кроме умения работать с устаревшими и изжившими себя Ката, инициативности, умения приспосабливаться к неожиданностям, то есть всего того, что, как опасается Ли, стало быстро исчезать из искусств боя. Ли противостоял (тут он был солидарен со всеми старыми мастерами) фривольным взглядам на Кунг-фу, как на спорт, на игру. Он считал, что по природе своей человек слаб разумом и чист сердцем, и что занятия искусствами боя должны укрепить первое и подчеркнуть второе из этих свойств.
В основе своей Брюс Ли был прагматистом. Он верил в эффективное использование достигнутых ресурсов, и как раз в этой его вере кроется секрет его уникального вклада в философии искусств боя. Менее чем за 10 лет Брюс Ли обнажил таинства столетий; в практичной, целеустремленной манере, сразу обретшей смысл, показал, что удар - не дерево ивы, не южный весенний ливень, что это удар, не более, не менее. Если сравнение с деревом ивы или с нежным весенним ливнем поможет ученику постичь природу и цель удара, - прекрасно; но в конечном итоге удар - все-таки нечто такое, чьей целью является оглушить или как-то иначе "повредить" противника.
Находятся еще люди, сожалеющие о влиянии, оказанном Ли на искусство боя; они утверждают то, что может показаться оживляющим эти искусства, осовременивающим их, в действительности непоправимо их испортило. Есть и такие, кто спорит и доказывает, что революция Ли фальшива, что она скорее разновидность рекламы для сбора славы и денег, чем пересмотр значения искусств боя. Ли-прагматист знал о существовании этой критики, но редко полемизировал с ней. Его сила и почти выходящее за пределы нормы изящество говорили сами за себя.
Сети старых философий искусств боя уничтожены безвозвратно, и большинство скорее склонно благодарить за это Брюса Ли, чем критиковать его.
