На главную страницу:

«Мудрый солдат знает как построиться в ряды там, где не может быть рядов, носить боевое оружие, даже если его нет, умеет подойти к врагу, даже если нет врага, т. е. когда встречается оружие противников, побеждает тот, кто умеет лучше использовать ситуацию».

Лао-Цзе

Рождается «Джит-Кун-До»

Брюс Ли, исключительно талантливый артист боя и такой же талантливый автопублицист, быстро обрел собственный стиль Кунг-фу, признанный самым действенным стилем. Поэтому однажды он был приглашен на гонконгское телевидение в общество некоторых известных классических мастеров. Каждый из них обсуждал и провозглашал собственный стиль в течение нескольких минут. Затем один из старых мастеров выступил под яркие прожекторы, занял боевую стойку и пригласил каждого из участников передачи сдвинуть его с места. Каждый из них пытался, но безрезультатно. Оставался один только Ли, и старик насмешливо потребовал от него, чтобы Ли попытался столкнуть его из стойки. Ли встал, медленно подошел, посмотрел на старика сверху вниз и неожиданно сильно ударил его в лицо, выбив из стойки и посадив на задницу. В студии поднялся рев. Разъяренный мастер схватил Ли за руку и потребовал, чтобы тот сказал, почему он это сделал. Ли пожал плечами: «Я не толкаюсь, — сказал он, — я бью».

Друг Брюса Ли Андриан Маршалл рассказывает историю, которая произошла с ним во время спарринга с Брюсом: «Брюс захватил меня как в тиски. Я не мог двинуться. Стоял абсолютно беспомощный — что бы я ни делал, Ли мог легко ответить на это». «Попробуй что-нибудь другое», — скомандовал Брюс. «Что, — закричал я, — что я могу сделать?» «Всегда можно укусить», — засмеялся Ли. Но сказал он это всерьез. В одном из его фильмов какой-то негодяй связывает его движения захватом «реслинга», и что же делает Брюс? Он кусает! Эти два случая очень много говорят о философии Брюса Ли в искусстве боя, о стиле, который он назвал «Джит-Кун-До».

Джит-Кун-До — это стиль, который не является стилем. Дисциплина, которая всем обязана классическим стилям, — и ничем им не обязана. Джит-Кун-До, по мнению Ли, заявляет о непосредственности и выигрывании боев — всеми необходимыми для этого средствами. Ли объясняет: «Создавая статую, скульптор не добавляет глину к глыбе, он отбрасывает ненужное до обнажения истины. Джит-Кун-До не добавляет, оно сводит до минимума, другими словами, отбрасывает ненужное. Это не ежедневное увеличение, а ежедневное уменьшение». Указанное искусство является самовыражением; чем более сложен и ограничен метод — тем меньше возможности выразить собственное чувство свободы. Играя важную роль на раннем этапе, классическая техника впоследствии становится механической, сложной и, наконец, ограничивающим препятствием. Если слепо ей следовать, начинаешь ограничиваться ее границами. Помните, что вы выражаете себя в приемах, а не выполняете приемы. Если кто-то атакует вас, вы не отвечайте приемом № 1, стойкой № 2 пункт № 4 § 5, вы просто движетесь, как звук, не размышляя.

Название Джит-Кун-До следует рассмотреть подробнее. «Джит» — означает вмешаться, прореагировать. «Кун» — стиль и кулак. «До» — единственный путь, реальность. В переводе на прямолинейное западное мышление эта фраза будет обозначать, что конечная цель — найти оппонента, достичь и поразить. Эта стратегия скорее нападения, чем защиты. Брюс Ли писал о ней как об «уточненной форме уличного боя» (что вполне естественно для человека из уличных банд Гонконга). К определению «Джит-Кун-До» Ли подходит в начале шестидесятых годов, открыв собственный институт искусств боя.

«Все изучаемые приемы, — писалось в первом проспекте этого института, — будут мягкими, короткими и исключительно быстрыми. Они предельно непосредственны, прямы мы и обнажены до предела, без лишних поз и движений».

Какова же разница между институтом Ли и другими институтами для потенциального бойца? Ли объяснял так: «Большинство систем искусств боя являются заумным месивом, искажающим и калечащим бойцов, и отвлекают их от реального боя, простого и непосредственного. Вместо немедленного подхода к сути дела, ритуально преподносятся цветистые формы и надуманные приемы, имитирующие бой. Вместо того, чтобы находиться в бою, они сочиняют бой». Хуже того — заумные высказывания, а также духовное «это» и духовное «то» примешиваются к каждому движению, уводят в тайны абстракции настолько, что движения начинают напоминать акробатику, современный танец, но нереальный бой».

К счастью, для Ли его грамматика и правописание возросли, по мере удаления от цветистых форм, искусственных приемов и их многочисленных приверженцев.

Ключом Джит-Кун-До стала простота, обнажение скульптуры до необходимого настолько, что Ли вынужден был отрицать рождение нового стиля и даже спорить о том, что слово «стиль» неприменимо для Джит-Кун-До.

«В основе своей, — объясняет Ли, — все стили заявляют, что свойственные им методы справляются со всеми типами атак. Это значит, что каждый стиль полный и всеобъемлющий. Другими словами, что их структура охватывает все необходимые углы и линии и в состоянии действовать под всеми углами и линиями. Но если все линии и углы охвачены, откуда же берутся различные стили».

Брюс задавал этот вопрос и подчеркивал иронию, говоря, что человек, заявляющий будто бы его стиль отличен от других, должен стоять на голове во время удара, или трижды повернуться, или трижды сплюнуть перед ударом. Для отражения оппонента не может быть так много дорог, вернее, может быть, но все они отклоняются от наилучшей — естественного пути. Различные инструкторы могут быть сторонниками либо прямых линий, либо обходных. Они кажутся различными. Но стили, приверженные к одному частному аспекту боя, практически находятся в пеленках. Настоящий бой никогда не является застойным. И Ли понимал — полные формализма устои мешают в настоящем бою.

Более того, он откровенно заявил читателям журнала «Черный пояс» в 1971 году: «Следует раз и навсегда усвоить, что я не изобрел новый стиль, комплекс или модификацию. Ни в коей мере Джит-Кун-До не отличается от тех законов, которые образуют этот или тот метод. Наоборот, я надеюсь, что ДКД (Джит-Кун-До) освободит моих друзей от пеленок и стилей, образцов и доктрин».

«Так что же, — спрашивали критики, — такого особен­ного в ДКД, такого необходимого и оригинального?» Ли отвечал: «Я предлагаю вам универсальный стиль, философию искусств боя, игнорирующую расовые барьеры, которая последовательно объединит бойцов, ранее разделявшихся географическими различиями».

Он объяснял: «Многие, приходя к инструктору, говорят — послушайте, в чем правда? Выложите мне ее. Поэтому часто отвечают: я передам вам свой японский метод. В Джит-Кун-До национальности ничего не значат. Конечно, есть различные способы подхода к делу. Мы должны подходить как к выражению себя. Работая в японском стиле, вы выражаете японский стиль, а не выражаете себя».

Но «универсальность» сама по себе бессмысленна, и что это за новый термин «прямота», «непосредственность», о которой заявил Ли. Об этом спросил его репортер «Черного пояса». Не успел этот вопрос сорваться с его губ, как в воздух полетел кошелек Ли, репортер поймал его и Ли рассмеялся: «Это и есть, — сказал он, — непосредственная необходимость. Вы сделали то, что сочли естественным. Вы не тратили времени, вы просто вскочили и поймали кошелек, вы не садились на корточки, не кричали, не принимали стойки, не делали классических движений перед тем, как ловить кошелек. Вы бы его просто не поймали». Эта, так называемая простота, что значила она? Ли позаимствовал у Дзэна труизм для иллюстрации своей мысли: «Перед изучением искусства боя удар был для меня просто ударом, пинок — просто пинком. После первых ступеней обучения удар перестал быть ударом, а пинок — пинком. Теперь все снова вернулось на свои места».

«Степень культивирования не представляет ничего необычного, это простота, способность выражать наибольшее минимумом. Только половинное искусство требует украшательства». «Джит-Кун-До, — заключил Ли, — это в основе своей сложный стиль боя, обнаженный до существенно необходимого». И насмешливо добавлял: «Теми приемами, которые приняты в этот стиль избранных, можно гордиться».

Для тех, кто искал в ДКД «необычных сил», Ли говорил слова, которые их просто разочаровывали. Его версия искусств боя — чисто земное дело развития природных талантов и способностей:

«Не проглядите своих пять природных чувств в поисках, так называемого, шестого, развивайте свои пять естественных чувств». Точно также и мистическая система рядов в искусствах боя была резко вывернута наизнанку беспощадным Ли: «У нас нет единой системы рядов в нашем стиле, — признавал он, — это система рядов без рядов».

Другими словами, — «ВСЕ ПРЕДЫДУЩИЕ РЯДЫ НЕОБХОДИМЫ ДЛЯ ОЧИЩЕНИЯ ОТ ПРИМЕСИ».

«Нет установленного правила, — говорил Ли в другой раз, — (и эти слова могут стать эпиграфом для искусств боя), — которого нельзя нарушить. Оно могло быть действенным в свое время, но не действенным сегодня».

В некоторых отношениях, однако, ДКД придерживается кодов древних искусств боя. Например, оружие. Великий философ, поэт Лао-Цзе писал много столетий назад: «...оружие, как оно ни прекрасно, инструмент зла, ненавистный, можно сказать, всем созданиям. Эти острые инструменты не являются орудиями более сильного человека. Он применяет их только под действием необходимости. Спокойствие — его истинное оружие, а победа силой оружия причиняет боль. Считать оружие желательным все равно, что находить удовольствие в уничтожении людей. Не может получить исполнение желаний на земле тот, кто убил много людей и нашел в этом удовольствие. Он должен плакать о них в горьком горе».

Отношение Ли к «острым инструментам» более или ме­нее совпадает с отношением Лао-Цзе. Он много раз выра­жал сожаление о своей юности в уличной шайке с поно­жовщиной, и, заявляя о Джит-Кун-До, как о самом эффек­тивном стиле, он останавливался перед применением искусственных вспомогательных средств. Он хотел, чтобы его тело в состоянии было проделать всю эту работу без какой-либо помощи.

Единственным исключением из всего он считал, конечно, нунчаки. Ли применял палочки нунчаки (два коротких, твердых, черных Джека, соединенных приблизительно двух­футовой цепью, похожих на орудие выбивания маиса или льна). Несколько раз в фильмах Ли показывал прекрасное владение искусством боя с ними. Он признавал киноэффект палочек, волнение при их широких параболах в воздухе, особенно в руках такого мастера, каким был Ли. Однако Ли всегда считал, что любой съевший хотя бы столько соли, сколько он съел за время тренировок, должен легко от­разить атаку нунчаки без любого оружия.

По словам Чуанг-Цу: «Люди, работающие на воде, не боятся акул и китов, это мужество рыбака; люди, работающие на суше, не боятся тигров и носорогов — это мужество охотников. Вид острого оружия и взгляд смерти в лицо перед приходом домой - мужество воина».

Одно время казалось, что Ли сломает главное правило искусств боя, когда ему давал огромные деньги один из деловых людей, очарованный его «Зеленым шершнем». Он сказал об этом: «Мне предлагали несколько бизнесменов, чтобы я открыл школу самозащиты Като, но я отказался. И, даже написав книгу под названием «Тао Джит Кун До», он так и не разрешил «публиковать ее». «Я чувствовал тогда и чувствую это сегодня, — говорил он в 1973 году, — что не смогу проституировать искусство ради денег». Ли понимал, что «нельзя доверять всем без исключения. Вот почему я не опубликовал книгу. Некоторые могли бы прочитать ее и открыть школу, используя мое имя, как имя их инструктора». Поэтому после его смерти наши знания концепций ДКД ограничиваются. Основы очевидны, они заложены самим Ли с достаточной ясностью, но для более детального изучения или практического применения нам остается только складывать по кускам общую картину из отрывков информации, оставленной им. Некоторые из них бесценные гиды к природе ДКД. Следующее письмо к другу-бойцу Дэну Иносанто является одним из таких гидов: «В искусстве Кунг-фу существуют три стадии.

1 стадия — примитивная. Это стадия полнейшего начального незнания, в которой человек не знает ничего об искусстве боя. Во время боя блокирует и бьет инстинктивно. Не задумываясь, что правильно, что нет. Конечно, он не обучен, но тем не менее его атаки и защиты плавны, т.к. он остается самим собой.

2 стадия — стадия учености или механическая стадия. Начинается она, когда человек начинает тренировки. Его обучают различным способам блокировать, бить, пинать, стоять, дышать и думать. Бесспорно, он получает научное знание боя, но, к несчастью, утрачивает свое оригинальное «я» и чувство свободы. Его действия больше не протекают плавно. Мозг его имеет тенденцию замерзать на различных движениях в расчетах и анализах и, хуже того, его можно назвать интеллектуально привязанным в действительной реальности.

3 стадия — стадия готовности или непосредственного действия. Приходит, когда после долгих лет серьезной и трудной практики понимаешь, что в конце концов в Кунг-фу нет ничего особенного. Вместо того, чтобы полагаться на свой мозг, он приспосабливается к оппоненту как вода, давящая на стены. Он протекает через малейшую трещину, ведь ему ничего не остается другого, чем пытаться быть бесформенным и бесцельным, как вода. Все его классические приемы и стандартные стили сводятся до минимума, если не уничтожаются полностью. Он больше не ограничен.

Дэн, забудь о фантастических лошадях, о движении лошадей, о заумных формах, давлении, замках и т. д. Все они разовьют твои механические аспекты, но вряд ли помогут тебе. Ты станешь ограниченный этими механическими аспектами неестественными ритуальными примесями, а в бою ритм разорван, а ко времени ты должен приспосабливаться. Оппонент не будет в одном ритме с тобой, как на тренировках ката наедине или с партнером».

Однажды Ли вздохнул: «Как трудно передать простоту».

Для людей, не способных оценить основной смысл, стоящий за его требованием возврата к естественности, он рассказывал такую историю: «Два человека с Востока наблюдали соревнования по бегу. Одной из главных достопримечательностей был Боб Хейес, знаменитый спринтер. Когда прозвучал выстрел стартового пистолета, зрители наклонились вперед и замерли от возбуждения. Хейес рванул вперед, как молния пересек финишную линию, установив новый мировой рекорд — на 100 ярдов 9,1 сек. Толпа ревела от восторга, а один из восточников подтолкнул локтем другого и сказал: «Ты видел – его пятки были слишком высоко!»

Как ни разочаровывает остановка на таких интереснейших отрывках их Философии ДКД, но Ли так ее и давал, отрывками. У него не было необходимости освещать его стиль. Он понимал, что создание потока последователей приведет к упадку. Он писал: «Допустим, что много лет назад какой-то боец открыл какую-то частичную истину. При жизни человек отказывался от попыток организовать эту истину, хотя для человека, в его поисках обеспеченности и устойчивости в жизни, это и не характерно. После его смерти его студенты взяли «его» гипотезы, «его» постулаты, «его» склонности и «его» методы и обратили их в закон. Они создали впечатляющее кредо, торжественные укрепляющие церемонии, жесткие философии и образцы и т.д. Пока наконец не был создан институт.

Итак: то, что произошло от интуиции одного человека, его личной гибкости окаменело в фиксированном знании, завершенным организованными классифицированными ответами, оформленными в логическом порядке. Поступая так, лояльные последователи с самой лучшей целью не только превратили это знание в священный ореол, но и в могилу, в которой похоронили мудрость основателя».

Неприобщенные интервьюеры и любопытные друзья постоянно пытались заставить Ли наложить печать одобрения на один стиль или на одну форму искусств боя. «Должно же быть какое-то предпочтение, — говорил один интервьюер незадолго до смерти Брюса, - один стиль более эффективный, чем другие. Каратэ? Китайский бокс? Какой из них?» Ли терпеливо объяснял: «Нет эффективного сегмента общего. Я хочу сказать этим, что я лично не верю в слово «стиль». Почему, раз нет человеческих существ с тремя руками или с четырьмя ногами, структурно отличных от нас, не может быть и различных стилей боя. Почему? Потому, что у нас две руки и две ноги. Важно то, как применять их с максимальным эффектом».